Ему было труднее всех. За весь поход он ни разу не улыбнулся – широко и свободно, как всегда. Сжав зубы, терпел. Терпел порывистый ветер, насквозь пронизывающий продрогшее тело в мокрой одежде. Дождь, заливающий глаза. Многие часы с веслом в руках. На стоянке, пытаясь согреться, вжимался в спальный мешок и думал, что переоценил свои силы, что не дойдет до конца.

Но он дошел.
Его зовут Алексей Кузьмин. Людей с таким именем и фамилией много, поэтому пусть он так и останется – почти инкогнито, поскольку не любит говорить о себе. И, надеюсь, простит меня за этот рассказ…

Его вела мечта – побывать на русском Севере, о котором в детстве так много рассказывал отец. Тогда Алексей еще мог ходить, и учился в обычной школе. Но однажды  во времена перестроечной вакханалии жестоко простудился. Медицинскую помощь ему оказали  только через двое суток. В результате – тяжелейшее осложнение на позвоночнике и инвалидная коляска на всю оставшуюся жизнь. Пять лет не выходил из дома. А потом вдруг собрался и уехал в другой город за две тысячи километров. Мать рыдала, думала, живым сына уже не увидит. Но он вернулся — уже другим. Научился преодолевать на коляске бордюрные камни, спускаться по лестнице и жить самостоятельно. Нашел работу, друзей, влился в активную жизнь и даже занялся дайвингом.

Собственно, с дайвинга и завязалась эта «северная эпопея». Плавать Алексей умел и любил, несмотря на парализованные ноги. Друг познакомил его с нужными людьми, и в мае прошлого года ему сшили специальный  костюм, и он, практически сбежав из больницы, где лежал после очередной операции, уехал на Валдай – нырять. А еще через пару месяцев оказался в Подмосковье на туристическом слете инвалидов. За ночными беседами узнал, что Ассоциация молодых инвалидов России «Аппарель» готовит очередной сплав по рекам Северного Урала. Сам не отважился попроситься в экспедицию, но руководитель проекта Николай Будюкин неожиданно предложил ему присоединиться. Отказаться от мечты Алексей не смог. И прямо из Москвы уехал в Вуктыл. Снаряжение ему собирали, что называется, с миру по нитке, поэтому не все отвечало требованиям водного похода и северной тайги.

В сплаве их было пятеро – парней на инвалидных колясках. Никогда еще за шесть предыдущих водных походов организаторы не брали с собой столько людей, полностью лишенных возможности ходить. Максимум их было двое, а здесь – пять! Все говорили, что это слишком много, но организаторы рискнули. Сказался и накопленный опыт, и знакомая река – на Подчерем они шли в четвертый раз, и тот факт, что четверо из этих пяти уже побывали в сплавах. Новенький был только один – Алексей Кузьмин. Были и другие, приехавшие на сплав впервые, но они могли ходить…

Приспосабливаться приходилось буквально к каждому движению. Как проехать три метра по камням? Как перебраться с коляски на рафт? Как устроиться так, чтобы высокие борта не мешали грести, а спине было на что опереться? Как спастись от озверевшей мошкары? Как сохранить хоть какое-то тепло под проливным дождем, а потом высушить промокшую до нитки одежду? А еще надо уснуть на голых камнях или досках, приспособиться к коллективу так, чтобы приходилось как можно меньше просить о помощи. Отсутствие личного сопровождающего, например, родного брата, было для него самой большой трудностью.

Зато впервые в жизни Алексей летел на вертолете – из Вуктыла на берег Подчерема группу забрасывали по воздуху. Впервые видел и ощущал девственную тайгу – маршрут пролегал по территории национального парка Югыд Ва Республики Коми. Он мог оценить, какой вкус имеет вода в реке, зачерпнув ее кружкой прямо с борта. Пробовал ловить аристократического хариуса и узнал, что можно есть сырую, пятиминутного посола рыбу. Разглядывал камни, отыскивая признаки некогда плескавшегося здесь моря, и набрал полрюкзака «раритетов». Однажды рискнул забраться в прибрежный лес, где наелся таежной черники.

Такого грибного лета не могли припомнить даже местные старожилы. Грибы из леса приносили мешками, и Алексей бережно и старательно очищал прилипшие листочки и травинки, обрезал корешки и шинковал разноразмерные шляпки. А когда пришла его очередь быть дежурным, приготовил гречневую кашу по собственному рецепту – заваренная кипятком крупа настаивается, а потом просто разогревается на сковороде вместе с пережаренными с луком грибами. Такое вкусное блюдо все ели впервые!

Трудные дни тянулись долго, да пролетели быстро. Две недели и 110 километров сплава остались позади. Ушли за горизонт горы, уплыли за поворот прибрежные скалы и природные замки. Растаял в воздухе дым ночных костров. Где-то там остались бродить могучие олени, дважды пересекавшие их водный путь. Почти мистическим сохранился в памяти визит главы Вуктыльского района Сергея Деревянко. На одной из стоянок он явился к ним под водопадом ливня с вожделенным хлебом. Остались в памяти названия, которые будоражат мозг воспоминаниями: гора Тима-Из, ручьи Залазный, Шантай, Петный, острова Камчатка и Васька-Ди, изба на Парфёне. Парфён, по местному преданию, забирающий топоры, тоже сломал у них один топор, зато отдал другой, отнятый когда-то давно у кого-то еще. 

Алексей снова улыбался: он смог, он выстоял, он одолел Север – не без помощи товарищей, но одолел. Это была победа! Когда он собрался после этого на юг в Крым – тоже в палатках, дикарем, тоже с друзьями из «Аппарели» – дома его уже не отговаривали.

Проект «Север-2012» реализован Ассоциацией молодых инвалидов России «Аппарель» при поддержке администрации муниципального района Вуктыл, дирекции национального парка «Югыд Ва», руководства ООО «Газпром трансгаз Ухта», Вуктыльского аварийно-спасательного отряда, ОАО «Time Trial», предпринимателя С.Д. Ананяна, ДК села Подчерье, Центра помощи семье и детям города Вуктыла, ООО «Пеликан Авто».

ИЗ  ДНЕВНИКА Алексея КУЗЬМИНА:

…Как у Высоцкого: «Там где кончаются шпалы, где рельсов больше нет...». Так и мы – от железнодорожной станции еще 6 часов ехали по размытой грунтовой дороге в Вуктыл. Затерянный в тайге десятитысячный город газовщиков, главная улица которого зовется Бродвеем. Слово «вуктыл» с Коми-наречия переводится как «болото». Жизнь здесь теплится благодаря Газпрому.

…На 3-х «уазиках» приехали на маленький аэродром. Откуда два вертолета  Газпромавиа забросили нас в предгорье уральского хребта. Десантировались в верховьях реки, разбили палаточный лагерь. Весь день менялась погода — от ясного неба до ледяного дождя и штормового ветра. Лагерь на берегу стало подтапливать. На ночь оставили часовых, которые с тревогой отмечали сужение береговой полосы. А потом был сплав по реке. Плыли и мокли часами под ледяными ливнями, продуваемые северным ветром. Здесь почти первобытный мир. Воду пили из реки. Ели сырую, тут же пойманную рыбу.

…Мы, наши коляски и снаряжение сплавлялись на надежных рафтах. Но некоторым участникам похода приходилось плыть в лодках «по уши в воде» – только теперь понял, что это означает. В рафтах, если сверху или сбоку не льет, сухо.

…Олень-красавец переходил перед нами реку, потом остановился и смотрел на нас с любопытством и явным удивлением – как мы бы смотрели на пришельцев с другой планеты. Шерсть у него чистая, красивая, волосок к волоску, ни в каком зоопарке такого красавца не увидишь!

…Нашел окаменелости Девонского периода — улиток, кораллы, что-то похожее на зубы и какие-то, как мне сказали, морские полипы. Им, между прочим, около 380 миллионов лет. Есть там скала Кирпичка — высоченная, отвесная и черная, она осыпается и обнажает эти самые окаменелости

… В экстремальных ситуациях у людей проявляются спрятанные за маску культурного слоя инстинкты. Оказавшись после ужина поблизости от пакета с пряниками, вслед за своим законным я проглотил еще 3 общественных. Все чаще посещали мысли: приеду домой, куплю батон или лучше два, буду их резать, намазывать вареньем и есть! Отрезать или даже ломать — так быстрее!

… Рюкзак намок на 3-й день похода, на 10-й он все еще влажный. Путник, уставший на 3-й день, на 10-й привыкает к этому состоянию.

…Плывя на рафте и разглядывая берега, регулярно задавался вопросом: какие шансы выжить и выбраться из этого края человеку не на100  процентов здоровому? Оценивая ситуацию, приходил к выводу – шансы ничтожны. Когда выплыли, самый популярный тост был: «За то, что живы»…

На реке Подчерем