Размер шрифта:
Цвета сайта
Изображения
 

МИХАИЛ ТЕРЕНТЬЕВ: «В КАЖДОМ ЧЕЛОВЕКЕ СКРЫТЫ ОГРОМНЫЕ ЖИЗНЕННЫЕ СИЛЫ»

11 ноября в Москве пройдет VI съезд Всероссийского общества инвалидов. В повестке дня съезда – множество важных и актуальных вопросов, в том числе внесение изменений в Устав организации, обсуждение дальнейших путей развития Общества, выборы руководящих органов организации. Обо всем этом мы расскажем в следующем номере, а накануне съезда мы побеседовали с председателем ВОИ Михаилом Терентьевым.

Поводом для беседы стали письма читателей. Вот, например, Татьяна Чурбанова, сотрудник Краснодарской краевой организации ВОИ, пишет: «Уважаемая редакция! О деятельности Михаила Борисовича Терентьева мы подробно читаем на сайте ВОИ и в газете «Надежда». Но хотелось бы узнать, что он за человек, какие у него взгляды на жизнь. Об этом почти нет информации в открытых источниках». Во время предвыборной кампании в Государственную Думу мы такое интервью напечатать могли только с большими ограничениями. Поэтому сейчас нашей беседе ничего не мешает, и вашему вниманию представляем интервью с Михаилом Терентьевым.

– Михаил Борисович! Сначала позвольте поздравить Вас с успешным завершением предвыборной кампании и избранием в Госдуму! Ну, а теперь давайте попробуем восполнить информационный пробел и поговорим с Вами не только на общественные и политические, но и на обычные человеческие темы. Начнем сначала: где Вы родились, кто Ваши родители, каким образом оказались в коляске?

– Я родился в 1970 году в Красноярске. С 12-­ти лет занимался лыжным двое­борьем, а в 15 лет на соревнованиях в городе Кирове неудачно приземлился во время прыжка с 40-­метрового трамплина. Получил серьезную травму – перелом позвоночника. Это был 1986 год.

Полгода врачи не разрешали даже сесть. Восстановление было длительным, осознание своего положения приходило постепенно. Помню, несколько лет не было инвалидной коляски. Врачи сразу после травмы предложили родителям сдать меня в интернат. И для них, и для меня эти слова стали настоящим шоком. Я тогда и не представлял, что есть такие места, куда можно «сдать» человека. Но жизнь была такая – инвалидов пытались скрыть, изолировать, поместить в закрытые учреждения… 

Жили мы на четвертом этаже «хрущевки», из дома не выходил месяцами. Зато можно было сосредоточиться на учебе и ежедневных тренировках на тренажере Дикуля. Из всего нужно извлекать пользу! Когда появилась коляска, поехал на реабилитацию в Крым, в город Саки, в санаторий имени Бурденко. Туда ежегодно приезжали тысячи колясочников. Там и пришло понимание, что «так, как раньше», уже не будет никогда, что стопроцентного восстановления не произойдет, и надо приспосабливаться к новой жизни.

– От чего зависит, что одни люди опускают руки, а другие пытаются преодолеть болезнь, изоляцию?

– От многих обстоятельств: от родственников, от друзей, от окружающих, но прежде всего – от самого человека. От того, чем он занимался до травмы, какой накопил багаж. Я уверен, что мне помогло то, что я занимался спортом. Спорт закаляет дух, формирует характер и позволяет справляться с любой ситуацией. Чемпионами не становятся без поражений. И это правило можно перенести на любые жизненные обстоятельства.

После окончания 8-­го класса я поступил в железнодорожный техникум, но проучился там до травмы всего 3 месяца. Вернулся в школу, получил аттестат, поступил в Красноярский государственный университет на экономический факультет, который закончил в 1993 году.

– В это время Вы уже активно занимались паралимпийским спортом. Расскажите о своих спортивных достижениях…

– Во время реабилитации в Крыму в начале 90­-х Лев Индолев организовал пробег на рычажных колясках Саки – Севастополь. За один день мы преодолели 70 километров, чем привлекли к себе внимание и вызвали резонанс в прессе. На каждой спинке коляски был прикреплен лозунг о правах человека. Потом в Саках впервые увидел, как Татьяна Тарасова бегает на спортивной коляске. Именно тогда я понял, что очень хочу заниматься гонками на колясках! Как заниматься, где тренироваться – понятия не имел. Родители работали на Красноярском заводе телевизоров, его руководители и помогли купить первую коляску. Через полгода тренировок она развалилась. Купили вторую. Спортивная коляска должна быть, как спортивная одежда, — удобной и по размерам. Папа у меня был профессиональным фрезеровщиком шестого разряда. Вот всем цехом они и переделывали эту коляску под меня. Два года я на ней гонял и по городу, и по сельской местности. Принимал участие в марафонах и полумарафонах в Омске, Москве и Киеве. Конечно, было очень сложно выходить из дома, однако желание тренироваться побеждало все преграды.

В 1993 году я и мой друг, ныне шестикратный паралимпийский чемпион Сергей Шилов, познакомились с тренером Ириной Громовой. Ирина Александровна сегодня в представлении не нуждается, под ее руководством выросла целая плеяда знаменитых российских паралимпийцев. А тогда она вместе с мужем Дмитрием Громовым, также колясочником, помогала таким, как мы, вернуться в спорт. И для меня очень важно, что дальше мы пошли по жизни вместе. Ирину Громову многие знают как организатора Московского автомобильного клуба инвалидов «МАКИ» в конце 80­-х годов.

Вместе с Сергеем Шиловым мы стали каждый день ходить на тренировки и заниматься спортом в Москве. Жили в  Бирюлево в коммуналке на третьем этаже без лифта. Каждый день самостоятельно выбирались из дома, доходили до станции Бирюлево­-Товарная, поднимались на железнодорожную платформу и садились в электричку. На Павелецком вокзале нас ждали Ирина и Дмитрий Громовы. Конечно, тогда тяжело было представить, что можно заниматься спортом зимой, ведь коляска вязла в снегу, и пройти на ней даже 50 мет­ров было нереально. Но именно Ирина Громова профессионально поставила нас на лыжи. Что удивительно, наш первый тренировочный сбор прошел  в городе Кирове, где я получил перелом позвоночника.

Первый боб (так называется коляска, у которой вместо колес лыжи) подарили немецкие друзья. Свои первые два километра на лыжах я запомнил навсегда. Кто знает, что такое перелом позвоночника в грудном отделе, понимает, что даже просто сидя, трудно держать равновесие. А здесь – лыжи! Падали через каждые десять метров. Ирина нас поднимала, и мы шли дальше.

Так тренировались четыре года. Летом на колясках, зимой на лыжах. Стало легче, когда в 1997 году один инвалид из Германии подарил нам микроавтобус с ручным управлением, и мы с Сергеем до места тренировки стали добираться сами.

Лыжи поначалу рассматривали как часть общефизической подготовки. Бобы делали самостоятельно: «варили» из старых колясок в гараже. Но именно на лыжне мы впервые почувствовали вкус больших побед.

В 1994 году дебютировали на зимних Паралимпийских играх в норвежском Лиллехаммере. Все было в новинку: и обстановка, и вид спорта, и технические моменты. Потом были Паралимпиады в Нагано (Япония, 1998 год), в Сиднее (Австралия, 2000 год), в Солт­-Лейк­-Сити (США, 2002 год), в Афинах (Греция, 2004 год), в Турине (Италия, 2006 год). Постепенно тренировки круглый год принесли свои плоды. Пришли и победы. Я стал чемпионом зимних Паралимпийских игр, завоевал четыре серебряные паралимпийские медали по лыжным гонкам и две бронзовые – по биатлону. Летом запомнились гонки на колясках на дистанции 100 и 200 метров в Сиднее. Однако я был тогда только на пятом месте.

– После завершения спортивной карьеры у Вас началась не менее бурная общественная и политическая деятельность. С чего все началось?

– Поездки в разные страны стали не только «окном в мир». Они побудили желание учиться дальше. В 2006 году я  поступил в Дипломатическую академию МИД России, которую закончил по специальности «Международные отношения». Параллельно был избран генеральным секретарем Паралимпийского комитета России, а затем – послом российских спортсменов-­паралимпийцев в составе заявочного комитета «Сочи 2014». Незабываемой по напряженности, по накалу страстей была подготовка заявки на проведение в России  Олимпийских и Паралимпийский игр  и презентация этой заявки на Сессии Международного олимпийского комитета в Гватемале в 2007 году. После того, как заявка была выиграна, мне было предложено заняться более широкой общественной работой в качестве члена Генерального совета партии «Единая Россия». Предложение поступило от руководителя Центрального исполнительного комитета партии Андрея Воробьева. Вот он меня и привел в политику. А любая политическая работа – это активная общественная деятельность и представление интересов людей. Конечно, направлением моей работы сразу стала защита прав людей с инвалидностью. Сначала это было связано в основном со спортивной и международной сферой, потом – возник более широкий круг вопросов. Мой приход в Государственную Думу был обусловлен, во-­первых, знанием проблем людей с инвалидностью и, во-­вторых, пониманием, что я могу реально помочь отстаивать их право на равные возможности.

– Какая же из проблем людей с инвалидностью самая сложная?

– Пожалуй – создание доступной среды в самом широком смысле этого слова. Физическая доступность – это первый уровень, самый простой. Сейчас действуют законы, которые запрещают принимать в эксплуатацию здания, если не обеспечена доступность для инвалидов. Во многих ведомствах разработаны «дорожные карты» по повышению  доступности среды в тех сферах жизни общества, за которые они отвечают. Идет конструктивная работа с общественными организациями инвалидов. То есть существует  реальная надежда на то, что в перспективе окружающая среда станет комфортной для жизни маломобильных граждан.

Но если ставить вопрос шире – доступная среда как возможность интеграции людей с инвалидностью в современное общество – то  должно вырасти новое поколение, воспитанное в инклюзивной среде. То, которое понимает, что в обществе есть разные люди. Есть без инвалидности, а есть те, которые имеют видимые и невидимые ограничения по здоровью и которые требуют уважения и возможности для самореализации в жизни. Это большая и серьёзная работа, она тоже уже начата.

Внедряется инклюзивное образование, начиная с детского сада и школы, чтобы у нового поколения сформировать современное понимание ограниченных возможностей по здоровью, что люди с различной инвалидностью могут жить рядом, участвовать во всех сферах жизни. И даже люди с тяжёлой инвалидностью – тоже полноправные члены общества, они помогают сделать общество более гуманным. Поэтому для общественных организаций, политиков, которые занимаются защитой прав и интересов инвалидов, всегда будет много работы.

И это справедливо не только для России. Мы действительно немного отстали в формировании доступной среды, толерантности, но и в других странах, поверьте, немало подобных проблем! Недавно я был на старейшем международном конгрессе по реабилитации в Великобритании (The World Congress of Rehabilitation International). Было очень забавно, когда, посещая редакцию одного издания, я застрял на подъёмнике. Около часа не могли найти специалиста, чтобы вызволить меня из плена подъёмника для инвалидов.

– Как Вы оцениваете сегодняшнее отношение к инвалидам в нашем обществе?

– Намного лучше, чем ещё 10 лет назад.  Самое главное, что изменилось сознание общества. Вы посмотрите, как быстро нарушение прав людей с инвалидностью находит отклик и защиту в нашем обществе. Я говорю здесь не о надзорных органах и их оперативности, а об общественном мнении и наших гражданах, которые без сомнений встают на защиту.

– Как Вы пришли во Всероссийское общество инвалидов?

– В ВОИ я вступил ещё в 1989 году в Красноярске, как только услышал о создании организации. Но после того, как начал серьёзно заниматься спортом, связь с организацией ослабла, так как всё время и силы уходили на спорт. При этом всегда чувствовал поддержку ВОИ, и когда участвовал в соревнованиях в 1998 году, и в другие годы. Возвращение к активной общественной деятельности в структуре ВОИ произошло неожиданно. В 2013 году Александр Ломакин-­Румянцев предложил участвовать в деятельности Общества, так как мы часто общались в Думе по законодательным инициативам и вместе совершенствовали право. Мне было интересно погрузиться в общественную работу самой многочисленной организации России.

ВОИ играет важную роль по возвращению людей с инвалидностью к активной полноценной жизни. Уверен, что такая деятельность всегда будет востребована – и не только со стороны граждан, но и со стороны государства. Потому, что мы можем дойти до каждого, поддержать и подсказать, как дальше жить, если  человек оказался в трудной жизненной ситуации. Помочь не потеряться и найти себя в той  сфере жизни общества, в которой человек сможет самореализоваться. Главное здесь, чтобы у самого человека появилось желание изменить свое отношение к жизни в новых условиях и помочь другим изменить мир. Этому есть достаточно много примеров, когда благодаря жизненной энергии и воле люди достигали самых высоких целей. Поэтому для государственных органов власти мы, Всероссийское общество инвалидов, играем важнейшую роль в сохранении социальной стабильности и развитии общества.

– Михаил Борисович, Вы работаете заместителем председателя Комитета по труду, социальной политике и делам ветеранов Государственной Думы, ведете прием граждан как депутат. С какими вопросами чаще всего обращаются люди?

– Это проблемы, связанные с медико-­социальной экспертизой, обеспечением жильем, доступностью среды, занятостью и санаторно-­курортным лечением. Много обращений по поводу расширения льгот. К сожалению, не все льготы можно обеспечить за счет возможностей бюджетной системы  Российской Федерации. При этом введение льгот должно быть направлено на малозащищенных граждан и нести справедливость в развитие общества.

Более того, ни в одной стране заботу о людях с инвалидностью не берет на себя только государство, в этом участвуют системы страхования, социально ответственный бизнес. 

Самое главное, чтобы архитектурная инфраструктура и образовательные программы позволяли любому человеку получать профессиональные знания, а общественные и государственные структуры имели возможность сопровождать инвалида при его интеграции в обычную жизнь. 

Уверен, в  каждом человеке скрыты огромные жизненные силы и каждый может достичь высот, несмотря ни на какие сложности и тяжелые обстоятельства.

Беседовала
Марина ОЛЕЙНИКОВА

Фото Константина КАПУНОВА

04 ноября 2016