Люди с неограниченными правами

Корреспондент «Альтаира» побывал на международной конференции «Права и благополучие людей с инвалидностью в России и странах ЕС» в Москве 12 апреля. Организатором мероприятия выступило представительство Европейского Союза в РФ в партнерстве с Музеем современного искусства «Гараж» в рамках проекта «Общественная дипломатия. ЕС и Россия».

Мало кто знает, что люди с инвалидностью – это 15 процентов населения мира, то есть более 1 млрд человек. И, несмотря на социальную защиту, регулярную медицинскую помощь и благотворительность, эти люди до сих пор становятся жертвами дискриминации во всех странах мира. Им часто отказывают в праве самостоятельно принимать решения и быть активными членами общества. Во время конференции обсуждали темы деинституционализации инвалидов, их карьерные перспективы и естественные права на любовь и семью. Российские и европейские эксперты по вопросам инвалидности, юристы, волонтеры обменялись опытом и передовыми практиками в сфере защиты прав человека с ограниченными возможностями.

Заместитель главы представительства ЕС в России Алешка Симкич во вступительном слове отметил, что одна из ключевых мыслей, которая двигает Евросоюз на пути защиты прав инвалидов, – «современная политика не уделяет им должного внимания».

– Около 7 млн человек в ЕС живут с инвалидностью. В России это около 13 млн человек, 89 процентов таких россиян не могут вести нормальную жизнь, 44 процента из них находятся за чертой бедности. Государство заботится о детях-инвалидах, но когда им исполняется 18 лет, такие люди уже не могут рассчитывать на серьезную поддержку. По моему мнению, задача государства – обеспечить инвалидов образованием, трудоустроить их, организовать социальную защиту и предоставить высокий уровень медицинских услуг. Необходимы законодательные шаги, которые исключат дискриминацию инвалидов в специализированных учреждениях.

ПРАВО БЫТЬ ВОСТРЕБОВАННЫМ

Руководитель общественной организации инвалидов «Ковчег» (Калининград) Роман Аранин рассказал, что девять лет назад он с группой единомышленников пришли к выводу, что созданные еще в 1937 году организации инвалидов не совсем отвечают сегодняшним потребностям. Пришло решение менять свой город и страну не с позиции «вы все нам должны», а с позиции «куда нам идти, что делать».

– Первая проблема, с которой мы столкнулись, – негде ремонтировать инвалидные коляски. Пока государство выдавало механические, мы могли чинить их сами, но когда появилось оборудование с электроприводом, в кустарных условиях ремонт оказался невозможным. Для начала мы выиграли грант на проект в 2013 году и создали ремонтную мастерскую в Калининграде. Первоначально там работали я и еще два человека, но со временем мы поняли, что эта небольшая мастерская изменила наши жизни. Массаж и физиотерапия – это очень хорошо, но не сравнится с возможностью работать, зарабатывать и быть востребованным. Мы начали транслировать идею и продавать франшизу в регионы. Более того, стали собирать на заказ электроприводные коляски и экспортировать их в Новую Зеландию, Германию, Аргентину, – рассказал Роман Аранин.

Активист считает, что можно много говорить о конвенции ООН и правах инвалидов, но законы в России часто носят лишь рекомендательный характер. Как для тех, кто их пишет, так и для тех, кто исполняет:

– Трудоустройство инвалидов в России, по официальной статистике, в пять раз выше, чем в Европе. Однако при ближайшем рассмотрении, например в Калининграде, работающих инвалидов первой группы всего 3–4 процента. Работодатели без особого энтузиазма берут людей с ограниченными возможностями. Спрашивают: «как оформлять?», «сможет ли он работать полный рабочий день?», «как мне его потом увольнять?». У меня из 30 сотрудников 10 инвалидов-колясочников первой группы. Мне все доказывают, что они физически не могут работать. Со своей точки зрения, могу сказать, что неинвалиды постоянно ищут что-то лучшее, уходят. А среди 10 колясочников не уволился никто. Они держатся за работу, не создают проблем – идеальные сотрудники. Чем, например, бухгалтер в коляске отличается от бухгалтера на стуле? У инвалида и усидчивость больше, и стул ему не нужен. Поймите, государству гораздо выгоднее, чтобы человек работал и платил налоги, чем сидел дома и получал пособие.

Указал Роман Аранин и на другие проблемы.

– Высокие бордюры мы, слава богу, победили, но некоторые застройщики до сих пор искренне не понимают, зачем обустраивать удобную среду для инвалидов в каждом доме. На полном серьезе говорят: «Давайте построим для инвалидов четыре дома в городе по всем правилам, пусть там и живут», – добавил Роман Аранин.

Вице-президент European Disability Forum Джон Патрик Кларк(Ирландия) сообщил, что в их панъевропейскую организацию инвалидов входят 80 млн граждан. EDF – связующее звено между ними и европейскими компаниями.

Уровень безработицы среди инвалидов в Европе остается непропорционально высоким по сравнению с уровнем безработицы среди людей без инвалидности – 73,9 процента. Женщины-инвалиды еще в более плачевном положении. Поэтому конкретные инициативы правительств в отношении работодателей, будь то в виде стимулов или законодательных мер, требующих от работодателей брать на себя ответственность за улучшение положения трудящихся-инвалидов, оказали бы позитивное воздействие на финансовую стабильность страны.

– Что делает ЕС для решения проблемы безработицы среди инвалидов? С практической точки зрения один из основных способов содействия их трудоустройству в ЕС – это государственное инвестирование. Общий объем ассигнований фонда для этого на период 2014–2020 годы составляет 74 млрд евро. Ключевой пример того, как работодатели принимают на работу инвалидов, – наем людей с аутизмом. Например, немецкая компания Lippischer Kombi Service (LKS), где работают около 230 сотрудников. В основном это люди с психосоциальными проблемами – они обеспечивают школьное питание, работают в прачечных и пекарнях. LKS помогает молодым людям с ограниченными возможностями в процессе найма, предлагает им несколько областей для работы, обеспечивает обучение, платит выше прожиточного минимума, помогает им в продвижении по службе, – заявил Джон Патрик Кларк.

Главный специалист по профреабилитации и занятости инвалидов Федерального научного центра имени Альбрехта Владимир Чукардинпризнался, что, готовясь к конференции, просмотрел статистику, и некоторые факты его поразили. Например, количество студентов-инвалидов в среднепрофессиональных учебных заведениях было в 2008–2010 годах в два раза ниже, чем сейчас. Если говорить о высшем образовании, то показатель вырос на 30 процентов. Сотрудники центра Альбрехта, сторонники инклюзивного обучения,  уверены, что инвалиды должны учиться вместе со здоровыми ребятами.

– Часто студенты-инвалиды третьей группы не признаются, что у них есть инвалидность, чтобы быть более привлекательными для работодателей. Это проблема. По нашей инициативе Минтруд РФ впервые включил в российское законодательство понятие «сопровождение трудоустройства инвалида». Речь идет о выделении федеральных средств на помощь в трудоустройстве. Сейчас в эту программу вошли 18 регионов. Иркутской области там нет. Предлагается оплачивать труд наставников и сопровождающих. То есть людей, которые водят инвалида на работу, и людей, которые учат и контролируют его.

ИнтерАД?

Директор Центра лечебной педагогики Анна Битова поведала, что в своей работе центр целиком опирается на ратифицированную в России конвенцию ООН о правах инвалидов. В некоторых регионах РФ положение, что дети-инвалиды должны жить в семьях, до сих пор остается лишь пунктом из нормативного акта:

– Во многих интернатах нашей страны дети даже не могут выйти поиграть. Еще в 2015 году дети-инвалиды вообще не получали образования, кроме разве что «домашнего» – от сотрудников интерната. За это не выдавали документов об образовании для дальнейшей жизни. Сейчас мы говорим о 90-процентном охвате интернатов школьным обучением. Да, то 16–17-летние ребята, которые сейчас пошли в первый класс, но это все равно очень важно.

По словам Анны Битовой, в начале апреля вышло постановление правительства России о реформировании психоневрологических интернатов. Одно из очень важных решений – право на образование для людей, не получивших его в таком учреждении:

– Так мы повысим их шанс на социализацию. Также планируется изменить ситуацию с нарушениями прав человека в интернатах и отсутствием достойных условий там для жизни. Сейчас в некоторых интернатах нет межкомнатных дверей, занавесок, туалетных кабинок. Планируется изменить и строительные правила и нормы для таких учреждений.

Очень болезненная тема для защитников прав инвалидов – плохое качество медицинского обслуживания. Кое-где в России пациентам ПНИ не лечат зубы, на 700 человек держат пять пар очков и прочее.

АЛЬТЕРНАТИВЫ ИНТЕРНАТАМ

Юрист правовой службы Центра лечебной педагогики Павел Канторотметил, что нужно понимать: большинство инвалидов юридически являются опекаемыми. Они не имеют права совершать сделки и распоряжаться собственным имуществом. Не всегда оправданно лишать инвалида дееспособности. Часто опекун назначается государством, а точнее, той институцией, где инвалид находится:

– Парадоксальная ситуация: администрация интерната – одновременно и поставщик услуги, и представитель интересов потребителя. Именно поэтому администрации часто не заинтересованы в улучшении качества жизни и расширении компетенций инвалидов. Что с этим делать? Госдума уже приняла в первом чтении закон о распределенной опеке. Смысл в том, чтобы разрешить нескольким субъектам быть опекунами одного человека. Возникли проблемы со вторым чтением, ему кто-то противодействует. Но этот закон допустит независимых опекунов в психоневрологические интернаты, чтобы они могли наблюдать за условиями жизни и личностным ростом инвалида. Вторая сторона законопроекта – мы защитим уже взрослых людей с ментальными нарушениями, чьи родители не могут за ними ухаживать в силу возраста. Планируется создать систему сопровождаемого проживания, когда инвалиды находятся не в интернате, а дома, но под присмотром специалистов.

Также, по мнению Павла Кантора, необходимо создать систему квалифицированной юридической помощи для инвалидов. Они не осведомлены о своих правах, все решения за них принимает администрация интерната: эти люди не могут работать, вступать в брак, распоряжаться своими деньгами.

Высказывалась мысль о расформировании всех интернатов и переводе инвалидов на сопровождаемое проживание, когда в частном доме или в квартире живут от четырех до восьми людей с ограниченными возможностями. За ними присматривают социальные работники, из расчета один сотрудник на двух человек. Однако тогда множество сотрудников интернатов останется без работы. В современных российских условиях, когда интернаты находятся в деревнях и селах и являются единственным местом для работы, этот шаг может породить большую проблему.

Специалист по развитию Европейской сети независимой жизни Камил Гунгор (Греция) видит альтернативу интернатам и сопровождаемому проживанию в создании новой профессии – персональный ассистент инвалида для помощи ему в течение всего дня за зарплату от государства. При этом непосредственный наниматель ассистента – инвалид. Эта модель уже несколько лет успешно работает в Швеции, Бельгии и других странах Европы.

Персональный ассистент освобождает родственников от ухода за инвалидом, и оплата его услуг не бьет по карману семьи подопечного. Ассистент призван заменить инвалиду то, чего ему не хватает, – глаза, руки или ноги.

– Инвалиды – такие же граждане, как и здоровые люди. Мы должны участвовать в жизни своего города, своей страны. Должны иметь право занимать свое место в обществе и не жить в помещении с незнакомыми людьми. Есть два подхода к инвалидности – медицинский и социальный. Медицинский подразумевает институционализацию, нахождение инвалидов в специальных учреждениях. Инвалид с этой точки зрения рассматривается как проблема: человек, которому надо создать среду, зафиксировать его в одном месте. При социальном подходе инвалид живет в обществе, которое устраняет для него барьеры. Полноценная гражданская жизнь – фундаментальное право всех людей. Социальная модель создает условия для соблюдения этого права. Повсеместное введение профессии персонального ассистента – большой шаг к социальной модели, – отмечает Камил Гунгор.

Конечно, на эту работу может попасть только человек, который никогда не был уличен в совершении преступлений – насилии или кражах. Например, в Швеции потенциальному ассистенту требуется справка из полиции.

Виктор Лучкин