ЗАТЯЖНОЙ ПРЫЖОК

Одним из популярных литературных жанров в детстве у многих была приключенческая беллетристика – Жюль Верн, Даниэль Дефо, отечественные писатели-фантасты. Мы хотели походить на их героев, облазить все на свете моря и горы, подниматься в небесную высь. И нужно было такому случиться, что работа в структуре ВОИ, подарила нам возможность сотрудничать с человеком, который оказался в состоянии превратить наши некоторые книжные фантазии в реальность. При этом координатор программы «Небо, открытое для всех» Сергей Потехин при всех наших теперь уже постоянных встречах держится подчёркнуто вежливо и скромно. Так что, разговорить его нам стоило немалых трудов. Зато беседа с Потехиным получилась крайне содержательной и интересной.
— Сергей Михайлович, чем Вы намерены удивить нас в нынешнем году? Каковы планы, задумки по развитию ваших программ в рамках Всероссийского общества инвалидов?
— В этом году исполняется триста лет уникальному памятнику деревянного зодчества в Кижах — знаменитому Преображенскому Собору. Этому событию и планируется посвятить традиционную Кижскую регату, которая проходит ежегодно на деревянных лодках. Собираются люди со всей Карелии и на двухместных, трёхместных лодках проплывают одну-полторы мили вокруг острова, до деревни Великая Губа. Инвалиды в этой регате ни разу не участвовали и я, как представитель карельского землячества в Москве, предложил включить в регату инвалидные экипажи. Организаторы регаты меня поддержали и ввели в свой оргкомитет. Идея состоит в том, чтобы создать несколько экипажей на простых лодках — кто сколько сможет пройти, например, от ВОИ и его карельской организации.
— Однако всё-таки основные силы Вы прикладываете для воплощения в жизнь программы «Небо, открытое для всех». Что нового на этом направлении?
 — Хочу пригласить в рамках программы группу парашютистов, которые смогут в небе собрать формации из трёх человек. Всё это, конечно, будет наряду с демонстрацией мастерства асов парашютного спорта. Есть такие девушки, именующиеся «Жемчужинами России», которые специализируются на обновлении авиарекордов в групповом пилотаже. Кроме того, планирую пригласить на прыжки с парашютом в тандеме бывших десантников, которые сейчас активно проявляют себя в инвадвижении. И ещё одно направление — дальнейшее развитие моделирования авиаполётов, когда с помощью различных тренажёров любой человек с инвалидностью может почувствовать себя за штурвалом самолёта. Считаю, что подобная имитация имеет хорошую перспективу и в качестве спортивной дисциплины.
— Несколько личных вопросов. Что Вы заканчивали и откуда всё-таки такая страсть к небу?
— Небо с детства со мной. Так получилось, что мы уже как бы сроднились с авиацией, и в этом есть свои плюсы и минусы. По специальности я — лесоинженер, закончил Петрозаводский государственный университет, работал в комсомоле и в лесной промышленности. В Высшей комсомольской школе, где я учился, была военная кафедра с воздушно-десантным уклоном. Возглавлял её генерал-лейтенант Иван Лисов, бывший заместитель командующего ВДВ. При кафедре существовал парашютный клуб, но свой первый прыжок с парашютом я совершил ещё до комшколы, в четырнадцать лет. 
— Вы являетесь одним из первых в России парашютистов — мастеров прыжков в тандеме, прошли обучение в США. Как возник интерес к этой воздушной дисциплине?
— Думаю, что это результат моего увлечения парашютным спортом. Стал в России одним из первых инструкторов по прыжкам в тандеме. В то время с развитием современных технологий несколько упростились требования к парашютистам в плане их здоровья и подготовки. Появилась возможность привлекать к полётам людей с инвалидностью.
— Когда впервые Вам удалось прыгнуть в тандеме с инвалидом?
— Расскажу об одном из первых. С уже ушедшим из жизни генералом авиации Александром Ивановичем Халутиным нас связывала большая и долгая дружба. В 1994 году на военно-воздушном празднике в Тушино мне удалось прыгнуть вместе с моим восьмидесятичетырёхлетним напарником. Меня переполняло чувство гордости — ведь этот человек летал на самолётах ещё с самим Чкаловым! Последний прыжок мы с ним совершили в 2000 году на Северный полюс, когда Халутину исполнилось девяносто лет.
— Поразительно! В прыжках на Северном полюсе есть какая-то специфика?
— Безусловно! Это ведь серьёзный экстрим. В отличие от средней полосы там ситуация в связи с заносами, торосами, льдинами может измениться моментально. Поэтому всё это нужно сделать в полном взаимодействии со спасательными службами. Всего же мне пришлось девять раз совершать прыжки на Северный полюс.
— Какова схема таких полётов?
— Самолет Ил-76 летит из Москвы в Хатангу. Оттуда вылетают к специальной точке на полюсе, где происходит прыжок. Там уже парашютистов ждут специальные вертолёты, которые доставляют их на станцию «Борнео». Прыжки на Северный полюс — довольно краткосрочное мероприятие, но иногда из-за плохой погоды среди льдин  и снегов приходилось проводить и неделю.
— На памяти есть ещё какие-нибудь прыжки в экстремальных ситуациях?
— В девяностые годы, когда технический прогресс шагнул далеко вперёд, нас нередко посылали прыгать в непростых условиях в разных уголках России. Один раз мне чуть не довелось принять участие в спасении пограничника на Новой Земле. Позвонили двадцать восьмого декабря и попросили со спасателями срочно вылететь к месту операции. Прыгать всё же мне не пришлось: защитника российских рубежей нашли без нашей группы, но память об этом предновогоднем приключении осталась.
— На прыжки с парашютом нужны немалые средства. Как Вам удавалось зарабатывать на это занятие и на жизнь?
— До 2000 года сотрудничал с Союзом инвалидов-афганцев, помогал поводить им различные акции, связанные с полётами и прыжками. Консультировал других специалистов по прыжкам в тандеме. Так что моя профессиональная деятельность была связана с парашютным спортом. Сейчас я уже на пенсии, есть проблемы со здоровьем, но с выбранного пути свернуть не могу и благодаря Флюру Нурлыгаянову мы смогли вдохнуть новую жизнь в программу «Небо, открытое для всех».
— Как Ваша семья относится вот к такому Вашему «делу жизни»?
— С женой мы  познакомились как раз на прыжках. По профессии она — медик и до недавнего времени была активным участникам программы. Сейчас, после выхода на пенсию, всё меня спрашивает: «Когда угомонишься?...», но мне трудно вот так взять всё и бросить. Поэтому определённого ответа дать не могу. Дочка ещё раньше меня, в начале девяностых, когда американцы познакомили нас с системой прыжков в тандеме, прыгнула с парашютом, но сейчас отошла от прыжков, пойдя по стопам своей матери, став врачом.


В конце нашей беседы Сергей Михайлович попросил нас сделать больше акцент в беседе на развитие программы среди людей с инвалидностью, всячески стараясь при этом уменьшить свою роль. Вот такой он – скромный и бесстрашный.

Материал подготовили
Олег Баскаков
и Марина ОЛЕЙНИКОВА