МЕДАЛЬ ЗА СЕВАСТОПОЛЬ

Воронежской областной организацией ВОИ Сергей Пантелеймонович Бураков руководил без малого двенадцать лет. Сейчас ему 94 года. Он на пенсии и время от времени наведывается к врачам. Но и сегодня орденоносец и ветеран Великой Отечественной войны помнит в деталях, как он воевал в Крыму и как в рядах советских войск освобождал от фашистов Керчь, Феодосию, Ялту и Севастополь.

Два ветерана войны и ВОИ: Сергей Пантелеймонович Бураков (справа) и бывший председатель контрольно-ревизионной комиссии Воронежской областной организации ВОИ, артиллерист-разведчик Северо-Западного фронта, полковник в отставке Василий Иванович Межов

ОГНЕМ НА ОГОНЬ
 
На Черноморском флоте Сергей Бураков оказался в 1939-­м, когда до войны оставалось два года, и Германия еще не считалась противником СССР. Поэтому и для Сергея, ставшего за время службы командиром артиллерийского отделения катера-­охотника, и для его сослуживцев бомбовая атака в 3 часа утра 22 июня 1941 года стала полнейшей неожиданностью.
Сегодня бытует версия, согласно которой бомбы тогда сбрасывали не немцы, а англичане, втайне договорившиеся с Гитлером о совместных военных действиях против СССР (стравить две мощнейшие державы и при этом остаться в стороне – всегда было мечтой джентльменов с туманного Альбиона). Но это уже вопрос к историкам. Факт, однако, остается фактом: как минимум за час до официального начала Великой Отечественной войны Севастополь и Кача подверглись ударам с воздуха. Береговые средства ПВО и артиллерия на военных судах, в том числе на катерах­охотниках, ответили огнем имевшихся в их распоряжении зениток и пулеметов и отогнали самолеты противника, но ненадолго. Спустя несколько дней бомбы снова стали рваться в городе русской славы.
29 июня катер, на котором служил Бураков, подорвался на одной из мин, которые немцы сбрасывали с самолетов. Но уже спустя несколько дней залатанный «охотник» снова вышел в море, а в ноябре сорок первого поспособствовал захвату немецкой комендатуры в Евпатории.
Фашисты тогда только вошли в этот город. Советский катер, высадивший на берег разведчиков, остался стоять под самым их носом. В результате дерзкого рейда пятеро немцев оказались в плену и были доставлены в расположение наших войск.

Огонь по противнику

Но не все походы оказывались такими удачными. Во время десантирования солдат в Феодосии Сергея в результате разрыва снаряда взрывной волной выбросило за борт. Хорошо, что произошло это недалеко от берега, и он сумел выбраться на сушу. А там офицер, командующий десантом, дал Буракову и еще нескольким солдатам задание занять здание местной школы, где они взяли в плен трех немецких солдат.
Потом Сергей вернулся на катер и занялся основной работой – поиском и уничтожением фашистских подводных лодок и высадкой десанта, которые чаще всего происходили под бомбежкой и обстрелами вражеских батарей.
Бомбили их часто и остервенело, но благодаря хорошей скорости и маневрированию, а также слаженным действиям команды, возглавляемой командиром катера, старшим лейтенантом Шентяпиным, бомбы чаще всего ложились мимо цели.
И все же без потерь личного состава не обходилось. 22 июня 1942 года во время атаки двадцати семи «юнкерсов» в Стрелецкой бухте под Севастополем команда потеряла трех человек: наводчика Алексея Грищенко и командоров Петра Аксенова и Алексея Барабаша. Еще пятеро были ранены. Но и моряки в долгу не остались – сбили два вражеских самолета.
Бои за город русской воинской славы тогда были очень тяжелыми. Трупы устилали побережье до самого Херсонского маяка. Немецкие воздушные асы, взбешенные упорством защитников Севастополя, гонялись буквально за каждым нашим солдатом. Положение советских войск было отчаянным. Город оказался окружен, боеприпасы у зенитных орудий закончились, а оставшиеся советские самолеты были переброшены на аэродромы Северного Кавказа.
В этих условиях командованием было принято решение о сдаче Севастополя, а экипаж катера 101 получил приказ подойти к берегу, где стояла наша 35-­я батарея, чтобы эвакуировать оттуда на подводные лодки раненых офицеров из штаба армии.

В ШАГЕ ОТ СМЕРТИ

Катер-охотник несёт дозорную службу

– И вот, – вспоминает Сергей Пантелеймонович, – мы с матросом Стяжкиным стали бегать с носилками туда-­сюда, перенося на борт катера раненых воинов. Сделали несколько ходок, и рядом разорвался немецкий снаряд. Нас, раненых и контуженных, засыпало землей и галькой. От неминуемой смерти спасло только то, что на поверхности земли осталась рука Стяжкина, по которой другие моряки нас обнаружили и откопали.
После этого меня на катере транспортировали сначала в Новороссийск, а потом – в госпиталь в Сочи, откуда спустя два месяца я был выписан на свой же корабль, на котором и воевал до самой Победы...
Из двадцати одного матроса, с которыми он начал воевать на «сто первом», в живых к концу войны осталось только пятеро...
После госпиталя Сергей с командой сопровождал транспорты с горючим и боеприпасами, дрался с вражескими подлодками и катерами и отбивался от наседавших «юнкерсов», а в феврале 1943­-го его «охотник» одним из первых высадил десант на Малой Земле.
После этого будет еще несколько десантирований под Новороссийском, а вскоре «сто первый» снова окажется в Крыму под Керчью, доставив туда несколько десантных групп с запасом боеприпасов и продовольствия. Разгружаться приходилось под сильным вражеским огнем, отвечая на него из своих сорокапятимиллиметровых пушек и пулеметов.
В один из таких моментов моряки заметили приближение вражеских катеров и вступили с ними в неравный бой. Несколько наших «охотников» было потоплено, сам «сто первый» получил три пробоины, но атака была отбита – враг в тыл десантникам так и не прошел.
После Керчи катер Буракова помогал освобождать Феодосию и Ялту, Севастополь и Евпаторию, а когда Крым был полностью очищен от немцев, отправился к берегам Болгарии в Варну и Бургос на помощь братьям-­славянам.
Войну Сергей Пантелеймонович закончил в звании старшины 1­-ой статьи, имея «на лицевом счету» три ранения, а также ордена Боевого Красного Знамени, Красной Звезды и множество медалей. В том числе и «За оборону Севастополя».
Но и после войны его два года держали на флоте – знания и опыт Буракова были нужны молодому пополнению катера.

И СНОВА В БОЙ

Высадка десанта в Керчи

Боевой опыт пригодился С.В. Буракову и в мирной жизни, когда по возвращении домой в Воронеж его пригласили на работу сначала в Петропавловский, а затем Рамонский райкомы партии. Только теперь предстояла битва не с врагом, а за урожай. Несколько лет он проработал инструктором и заведующим отделом райкома, пока партийное руководство не решило направить его на учебу в Высшую партийную школу при Воронежском обкоме КПСС.
После ее окончания Сергей Пантелеймонович какое-­то время трудился инструктором орготдела обкома и председателем Семилукского райисполкома, но по-­настоящему его организаторский талант раскрылся после назначения первым секретарем Рамонского райкома партии. Именно к этому времени относится его награждение двумя орденами Трудового Красного Знамени и орденом Ленина, которые он получил за успехи в развитии сельского хозяйства в районе.
Не остались без внимания достижения Буракова и в Воронежском обкоме КПСС, куда его впоследствии пригласили поработать председателем парткомиссии.
С этой ответственной должности он и ушел на пенсию, но сидеть без дела фронтовик не привык, и уже спустя несколько месяцев принимает предложение стать заместителем председателя Воронежской областной организации Всероссийского общества инвалидов. А еще через какое-­то время избирается ее руководителем.
Но не только заботой об инвалидах ограничивалась его деятельность на новом посту. Будучи членом Президиума областной организации ветеранов войны, Сергей Пантелеймонович всегда отдавал и продолжает отдавать всего себя патриотическому воспитанию молодежи, охотно встречается с молодым поколением воронежцев и рассказывает о своем славном боевом прошлом.
– Берегите Россию и защищайте ее, как в свое время защищали мы, – не устает повторять он. – Другой Родины у нас нет и не будет!

Виталий Мухин
Фото автора
г. Воронеж