СПАСТИ РЯДОВОГО ПЕТРОВА
Татьяна Андреевна Емелина – человек-легенда, ее имя внесено в энциклопедию «Лучшие люди России», в Книгу почета города Казани. Участница Великой Отечественной войны, военно-полевой хирург, она прошла славный трудовой путь, долгое время работала заместителем министра здравоохранения республики по охране здоровья женщин и детей. И сейчас она живет в гуще всех событий родного города, республики, страны.
В Советской районной организации Татарской республиканской организации ВОИ Татьяна Андреевна состоит практически с самого основания – встала на учет в свои неполные 70 лет. Поэтому легко подсчитать, сколько страничек в личном календаре нашей героини. В январе Татьяне Андреевне исполнилось 99 лет – целый век позади! И даже в таком почтенном возрасте она активно занимается общественной работой, участвует в патриотическом воспитании молодежи.
Председатель Советской районной организации ВОИ города Казани Ирина Абрамова рассказывает: «В декабре прихожу во Дворец культуры имени Ленина на мероприятие к Международному дню инвалидов, а Татьяна Андреевна вместе с младшей сестрой Анной (ей почти 90) чинно шествуют через фойе в зал. Накануне звонила им, чтоб оформить подарки, нужны были кое-какие данные. Анна Андреевна замешкалась, а старшая сестра выхватила трубку и наизусть зачитала все графы документов. К 8 Марта мы запланировали музыкально-поэтический вечер – ждем сестер Емелиных в гости!».
Член правления Советской организации ВОИ Георгий Цыпцын, который долгие годы был председателем районного общества инвалидов, о Емелиной может говорить часами. «Она не пропускала ни одного нашего вечера или культмассового похода, – рассказывает он. – Обладая уникальной памятью, могла в любой момент прочесть наизусть стихотворение. Как человек уважаемый, авторитетный, Татьяна Андреевна очень усиливала представительство нашей организации на многих встречах и мероприятиях. И начальство это чувствовало. Но Емелина исполняла отнюдь не роль «свадебного генерала», она – подполковник медицинской службы, и ее слово всегда было исключительно мудрое, веское, решающее».
На одной из таких встреч я познакомился с Татьяной Андреевной, и она подарила мне свою книгу «Фронтовые дороги медиков Татарстана». Это уникальный труд! В книге она решила поименно вспомнить всех врачей-фронтовиков родной республики, людей, для которых госпиталь стал полем сражения за жизнь и здоровье раненых. Многих, о ком писала, фронтовой хирург знала лично. Это достойнейшие люди Татарстана.
Дома я достал книгу с полки, еще раз прочитал дарственную надпись автора. И поразился: какой у Татьяны Андреевны каллиграфический почерк! Ровный, понятный, совсем не «врачебный», коим большинство докторов выписывают рецепты. Строки, выведенные авторучкой, – просто загляденье. Не зря говорят, что почерк – это зеркало души. Так вот душа у этого неординарного человека – красивая, принципиальная.
А во время самого мероприятия – это был предновогодний вечер – я еще раз поразился! Насколько живо эта практически столетняя женщина воспринимает все происходящее. С каким вниманием и уважением она слушает рассказы ветеранов, которые были среди нас. Какая-то светлая грусть заволакивает ее глаза, когда она слушает романс или от души смеется, когда звучит шуточная песня или словесный каламбур. Всего этого – открытости и непосредственности, умения слушать и слышать – очень не хватает большинству современных людей.
А как Татьяна Андреевна рассказывает! Ретроспекции-эпизоды военных будней полны драматизма и одновременно неиссякаемой веры в жизнь. Почти 75 лет назад отгремели залпы победного салюта, но военные воспоминания не блекнут в памяти мудрой седовласой женщины.
– Татьяна Андреевна, в годы войны Вы уже были специалистом, полевым хирургом, значит, медицинскую науку постигли еще до войны?
– В Казанский медицинский институт я поступила в 1938 году. Конкурс, я вам скажу, был немаленьким – восемь человек на место, но я всегда хорошо училась в школе, знания оказались основательными.
Прекрасно помню первый день войны. В то июньское воскресение 1941 года мы со всей группой после сдачи экзамена отдыхали на острове Маркиз, что на Волге вблизи Казани. Вечером, веселые и шумные, возвращались домой, а в трамвае к нам подошла женщина и сказала, что началась война...
С первых же дней в город стали поступать раненые бойцы Красной Армии. Студенты мединститута под руководством преподавателей и опытных врачей по 8–10 часов дежурили в госпиталях города. Сначала на железнодорожном вокзале и в речном порту встречали раненых, потом изможденных детей из блокадного Ленинграда. Кроме этого студентов отправляли рыть противотанковые рвы и окопы в западные районы республики, где она граничит с Чувашией. На последний госэкзамен мы шли с повесткой о мобилизации, а многих забрали на фронт еще раньше, они даже экзамены не успели сдать.
– Куда же Вас забросили фронтовые дороги?
– Сначала нас привезли в Москву, где под руководством знаменитого академика Александра Вишневского мы прошли трехмесячные курсы по военно-полевой хирургии. Затем с Савеловского вокзала направили на Волховский фронт. После перераспределили по госпиталям, меня направили в хирургический полевой подвижной госпиталь 1-й линии №756, который участвовал в снятии блокады Ленинграда. В его составе я прослужила до 25 декабря 1945 года. Госпиталь был рассчитан на прием 240 раненых в сутки, но в иные дни поступало раз в десять больше. Поэтому все – и врачи, и обслуживающий персонал – в буквальном смысле работали не покладая рук. Порой от операционного стола не отходили по трое суток кряду. И даже не могли себе позволить присесть – моментально засыпали. Помню, захожу как-то в палату для обхода, а раненые просят меня говорить потише. Оказывается, нянечка мыла полы, забралась под кровать, да так прямо с мокрой тряпкой там и заснула. Солдаты оберегали ее сон!
– Каждый день перед Вами проходили людская боль, страдания, лишения. Сколько, наверное, требовалось сил, чтобы пережить такое!
– Многие драматические эпизоды стоят перед глазами, как будто бы это было только вчера. Однажды к нам в госпиталь солдаты принесли завернутого в плащ-палатку командира. В пылу боя они даже не заметили, что осколком ему отсекло голову. Мы-то сразу поняли, что спешить уже некуда, а бойцы настойчиво требуют: «Это наш командир, скорее окажите ему помощь!». Успокаиваем их, как можем, а они еще больше на нас напирают... Пришлось им показать, что они принесли обезглавленный труп. Один из солдат прямо на наших глазах поседел – таково было его потрясение.
Каждый день мы работали под обстрелом, бомбежками. Удары с воздуха сыпались и на поезда, когда наш госпиталь передислоцировался. Помню один трагический эпизод в сентябре 1944 года. При переезде из Румынии в Польшу на одном из полустанков Украины мы встретились с другим эшелоном, который тоже направлялся в Польшу и вез молодых необстрелянных лейтенантов, выпускников военных училищ Саратова, Куйбышева, Ульяновска. Стояли около часа, а потом раздалась команда: «По вагонам!». Ребята ринулись по своим местам, а двое чуть замешкались и вскочили в последний вагон-кухню. Внезапно налетели три немецких самолета и начали бомбить этот эшелон. Мы просто оцепенели от ужаса. Через несколько минут подбежали к разгромленному поезду, перед нами открылась страшная картина: обезумевшие от произошедшего, оставшиеся в живых лейтенанты ползли по жнивью подальше от железной дороги. Кровавый след тянулся за ними, ведь многие из них были с открытыми ранами, оторванными конечностями. Тех двоих, которые вскочили в последний вагон, взрывной волной отбросило в кипящие котлы. В окнах многих вагонов, изрешеченных пулями и осколками бомб, висели туловища, головы, руки, ноги, все было залито кровью. Выжившим мы прямо на месте оказывали первую медицинскую помощь, на попутках отправляли в ближайшую больницу. И как же больно было осознавать, что эти молодые лейтенанты погибли и покалечились на пути к фронту, даже не испытав ратного труда, к которому они готовились.
– Госпиталь – это эпицентр человеческой боли. Ранение часто превращает человека в инвалида и порождает отчаянье. Наверняка Вы сталкивались с проявлениями этого чувства?
– Постоянно. Как-то к нам поступил сапер – подорвался на мине. Многочисленные переломы ног, осложненные газовой гангреной. На консилиуме было решено – конечности ампутировать. И это пришлось сделать мне. Сапер, очнувшись от наркоза, впал в жуткую депрессию. Считал свою участь безнадежной, не хотел жить. Приходилось убеждать его, что не все плохо, у нас были сотни примеров, когда люди, оставаясь без ног, находили в себе силы жить с пользой. Но он глядел в одну точку, а в один из дней сотворил такое! поджег палатку, в которой вместе с ним лежали еще восемь тяжелораненых. Хорошо, что персонал быстро заметил дым, пожар потушили, пациенты даже не успели понять, какая опасность им грозила.
Поджигателю устроили основательную взбучку: «Не хочешь жить ты, а кто тебе дал право лишать жизни соседей по палате?!». После этого парень притих, стал задумываться о будущей жизни. Позже я узнала, что он получил высшее образование, работал юристом. Правильно мы ему говорили – не все еще потеряно.
– Постоянные обстрелы, бомбежки... Как Вам удалось остаться невредимой в этой страшной мясорубке, как удалось сохранить здоровую психику?
– Считаю себя счастливым человеком: испытав все тяготы войны, осталась жива. Я практически ежедневно теряла близких людей. Сколько раз буквально чудом избегала смерти. Бывало, только отойдешь в сторону от места, где находилась, – именно туда падали снаряд или осколки бомб. В один из дней я как дежурный врач должна была снимать пробу обеда, но в это время привезли группу раненых, пошла встречать их, оказывать помощь. Вместо меня снимать пробу на кухню отправился фельдшер. Как всегда, неожиданно начались бомбежка и обстрел госпиталя. И надо же было такому случиться – осколки снарядов смертельно ранили и фельдшера, и старшего повара.
Много я видела смертей, поэтому долгожданную весть о Победе – а я в то время была в немецком городе Кольфурте – как и все, встретила с великой радостью! Мы смеялись, поздравляли друг друга. А вокруг нас ликовала природа: цвели вишни, сливы, цветы – жизнеутверждающим гимном всему живому.
Беседовал Владимир ГАРАНИН
Фото из архива Татьяны Емелиной
г. Казань
