ХРОМОТА КАЗАНСКАЯ

Пролог

О радость! В конце осени позвонили из Казанского протезно-ортопедического предприятия, говорят: приезжайте за новой ортопедической обувкой, вам аж сразу две пары сделали — летнюю и зимнюю. Лето, конечно, уже прошло, ну да ладно – на будущий год сгодится. А зимняя нужна позарез: старые стоптаны в хлам, а на улице уже белые мухи летают.

Пришел, забрал документы, где расписываются в получении в первом окошечке «регистратуры», прискакал к седьмому кабинету, где изделия выдают. А там уже один дядька из села вперед прошел, но дверь приоткрыта. Слышу разговор с ортопедами: дескать, вот чуть больше по времени обувь изготавливается – сами не успеваем, пришлось по договору на ижевском протезном заводе вам ботинки шить. Думаю, другое предприятие… Может, там изделия по-человечески тачают? От казанских-то «бутс»  я, мягко говоря, не в восторге.  Двадцать с лишним лет препираюсь с начальством предприятия по поводу внешнего вида обуви. Ботинки все это время, и, похоже, со времен царя гороха, шьются на одну «морду»:  страшные, как атомная война, но,правда, прочные – из натурального хрома, и на том спасибо.

Захожу в кабинет в предвкушении того, что увижу свою ортопедическую мечту: аккуратные ботиночки со специфическими вкладышами внутри, чтоб стопа в сторону слишком не уезжала. А мне подают – аж сердце оборвалось – две пары страшенных галош с высоким верхом. Да-а-а, понимаю, что Ижевск это тебе не Женева, натуральная кожа там натягивается на колодки, скорее всего, времен первой мировой войны. Сразу подумалось: а казанские-то боты получше были…

Свое сожаление на следующий день по телефону высказал помощнику директора Казанского протезного предприятия Борису Бетеву, до этого несколько лет занимавшего пост руководителя. «Почувствовал   разницу! А то все нас критиковал!», – в реплике угадывался эмоциональный всплеск специалиста, к которому пришли с «повинной». «В общем-то, мне до сих пор казанская ортопедическая обувь не особо по вкусу, все-таки за семь тысяч рублей за пару ботинок можно пошить что-то поприличнее, но ижевские, с позволения сказать, специалисты переплюнули в дизайне, вернее, в его отсутствие, казанских ортопедов во много раз!», – парировал я. «Приходи, Володя, попробуем что-нибудь с твоей обувью сделать».

И вот я снова на казанском протезном заводе. В седьмом кабинете собрали настоящий «консилиум» врачей-ортопедов, инженеров-технологов с Борисом Бетевым во главе. Показал им ижевский «ужас» и высказал свои претензии: «Почему столько десятилетий ни у кого руки до внешнего вида не доходят? После второй мировой войны, небось, стали делать эту обувь?». «Ну, да, где-то так, – не отрицал помощник директора предприятия. – А чего ты хочешь?». Стал перечислять: зауженный носок. Сделаем! Шнуровку повыше. Нет проблем! Стельки внутри без всяких выпуклостей, чтоб стопу не стирали. Пожалуйста! То есть любое желание клиента – закон!

…Через две недели получил другие ортопедические ботинки. Думаете, учли мои замечания? Нет! Выглядят, как и прежде, допотопно. Видимо, только корректировкой здесь не обойтись: «модельный ряд» обуви надо менять кардинально.

Дуэль. Потребители...

Проблема эта с бородой. Затянувшееся противоречие: качественные материалы ортопедических ботинок облекаются в страшненькую форму долгие десятилетия! В дизайне – ни шагу вперед! Разве такое возможно? Любой товар, если это не антиквариат, ценен прежде всего тем, что он год от года изменяется в лучшую сторону, его разработчики идут в ногу с модой и со временем. А ортопедия – хромает на оба ботинка. Как разработали топорный прототип обувки в 1946 году, так его и не меняли ни на стежок! Поразительная живучесть изделия на Казанском протезно-ортопедическом предприятии-монополисте, коему в этом году исполнится 97 лет. Сколько бы ни говорили его руководителям – меняйте свои производственные подходы, а то, как скорпионы, уколите себя жалом отсутствия интереса к тому, что производите, и задергаетесь ножками в предсмертной агонии. Те лишь посмеиваются в усы: никуда, мол, не денетесь, все равно к нам придете – альтернативы-то нет. К слову сказать, такая «проблемная» обувь шьется не только в Казани и в Ижевске, но и еще примерно на 70 предприятиях, находящихся в ведении Минздравсоцразвития России. Не хочу говорить огульно, но большинство ботинок, что они выпускают,– а я видел множество ортопедической продукции разных российских производителей – сшиты по одному шаблону. Видимо, все они претворяют в жизнь одну и ту же дизайнерскую «идею»: обезобразить конечности людей с инвалидностью по максимуму. Кто не слышал фраз: « Знаешь Васю, ну, парень такой в инвалидских ботинках?» Такая «терминология» накрепко вошла в жизнь, все сразу представляют, что это за обувь у Васи: кожаные чурбаны, которые хочется спрятать под широкие штанины. Страшная обувь. Моя знакомая рассказывала, что, будучи ребенком, она боялась людей, которые носят такую.

Но потребители этой дубовой продукции – не железные, им хочется перемен. К тому же грубая обувь травмирует своим внутренним «реабилитационным» содержанием – стельками, туторами, грубой каймой – ноги. В конце года по просьбе горемык и по инициативе начальника отдела предоставления технических средств реабилитации и санаторно-курортного лечения министерства труда, занятости и социальной защиты Республики Татарстан Маргариты Акмаловой был проведен «круглый стол» по поводу этой животрепещущей проблемы.

Участники его как бы разбились на два лагеря: потребители (читай – пострадавшие) и производители. Некими арбитрами выступили представители бюро медико-социальной экспертизы и врач-ортопед из Республиканской клинической больницы.

Что же сказали инвалиды, вынужденные десятилетиями носить навязанные казанским заводом ортопедические изделия?

Лилия Гайнуллина, инвалид 1-й группы, чемпион мира по армрестлингу:

– На предприятии и женскую, и мужскую  обувь шьют грубую, абсолютно неэстетичную. Носить такую не хочется. Цвет ботинок –черный или ярко-красный. Неужели нельзя закупить сырье с какими-то приятными оттенками?

Алексей Лифантьев, инвалид с детства 2-й группы:

– Супинаторы будут когда-нибудь новые? Не жесткие, которые до крови растирают ноги, а упругие, но при этом – эластичные, чтоб и стопы корректировали, и не травмировали их. Точно такие же ортопедические ботинки мне делали, когда я учился в школе – 30 лет назад. Страна уже другая, а в обуви никаких изменений нет.

Алексей Бесчастнов, инвалид 1-й группы, производственная травма:

– На летней обуви сверху грубый шов, который впивается в кожу до крови. Говорил об этом не раз – ничего не устранили. На подошве зимних ботинок я с помощью сапожного ножа сам насечки вырезаю – заводская подошва гладкая. В момент растянешься на них на льду или снегу. Однажды обувь сшили из серой кожи. Сказали – черный хром закончился, сделали из того, что было. Куда я в таких пойду?

Дамир Хайруллин, инвалид 2-й группы с детства:

– Специалисты казанского протезного завода все время говорят – наша обувь функциональная, выправляющая дефекты стоп. А что мы видим на деле? Получаешь ортопедические ботинки, не проходит 2—3 дней – и ноги берут свое: не стопы принимают форму «правильной» обувки, а ботинки принимают фигурную кривизну нижних конечностей. Какие бы упоры внутри такой обуви не стояли – деформируется сообразно стопам. Делать жестче – ноги сотрешь в кровь. И еще: у каждого инвалида  своя  походка. У меня, скажем, правая нога как бы поддерживает левую – и при ходьбе бьется об нее, за несколько недель в коже образуется дырка, песок туда аж залезает. Коль скоро завод говорит об индивидуальном подходе при изготовлении такой обуви, может, надо обращать внимание и на такие нюансы?

Юрий Никишин, отец ребенка-инвалида:

– После того, как я стал заказывать ребенку ортопедическую обувь у других негосударственных производителей, которые сейчас стали появляться на этом специфическом рынке, я своим знакомым  ботинки казанского протезного завода рекомендую не брать. Лучший индикатор в этом вопросе – рыночный. Не хотят в Казани делать красивую и удобную обувь, не надо: родители купят в другом месте за те деньги, которые платит Минтрудсоцзащиты РТ, законодательство это позволяет делать.   Родителям и так больно за своих чад, а здесь еще такое визуальное подчеркивание того, что надо бы нивелировать.

...И производители

На все претензии участников «круглого стола» у   работников протезного завода нашлись ответы. Главный врач протезного предприятия Надежда Судакова рассказала, что при изготовлении обуви используется до 60 цветов кожи! Ботинки шьются из хрома, велюра и других материалов. И обуви – несколько видов. Только все это – и образцы кожи, и модели ботинок – спрятаны от пытливого взгляда потребителя далеко-далеко в комнате на высоком-высоком этаже, подальше от кабинета заказов. «А то инвалиды увидят, что у нас есть, и будут требовать сделать именно такие ботинки – посимпатичнее, а они ему не положены по характеру деформации стопы!», –  убеждала врач. Довод, конечно, «железный», но сомнительный. Это, значит, человек пришел на базар к торговцу овощами, а на прилавке только два кабачка, все остальное – картофель, морковь, капуста спрятаны под прилавком. Странно. Предвосхищая вопрос, Надежда Судакова объяснила: «Это малосложная ортопедическая обувь, у нее стандартная колодка и подошва, поэтому подавляющему большинству инвалидов мы ее не рекомендуем. Мы ведь не только шьем индивидуальную обувь, но и в ответе за здоровье клиентов – вдруг у них будет ухудшение состояния стоп? В случае проверок нас по головке не погладят».

По поводу травмирующей жесткости ботинок ведущий инженер Казанского протезно-ортопедического завода Владимир Петров заявил следующее: «Такая обувь корректирует ноги. Внутри ботинок – максимальное приближение к физиологическому положению стоп». «Но ведь все эти «усилители» натирают ноги – у всех сидящих здесь стопы в шрамах!», – чуть ли не в один голос взвыли потребители-инвалиды. Кто-то предложил: «Может быть, здесь как раз наоборот – нужно делать стельки сообразно «рельефу» стоп, тогда обувь точно не будет натирать».

Гость «круглого стола», врач-ортопед РКБ Рамиль Салихов выступил в этом споре арбитром: «Проблема эта тяжелая, многогранная. У взрослых бывают деформации стоп стойкие, их не исправишь. Тут уже нужна не коррекция, а просто удобная обувь. У детей, когда ножки еще поддаются коррекции, деформации надо избегать с помощью специальных ботиночек».

Но что делать, если обувь не подходит?

Кто вступится за инвалида?

Может, быть, бюро медико-социальной экспертизы, где инвалид «наблюдается» годами?   Но председатель экспертного состава №8 Главного бюро МСЭ по Республике Татарстан Гульфира Ситдикова заявила: «В индивидуальной программе реабилитации инвалида мы сами от себя по поводу выписки ортопедической обуви ничего не пишем, а только вносим рекомендации. Может быть, действительно, есть необходимость ввести в нашу структуру врача-ортопеда, который мог бы координировать реабилитационный процесс инвалида – потребителя продукции протезного предприятия?».

Действительно, на сегодня у инвалида нет защитника по вопросу качества ортопедической обуви. Есть Министерство труда занятости и социальной защиты РТ, которое после проведения конкурса на госзакупку оплачивает ортопедическую обувь, на этом его функция ограничивается – оно лишь предоставляет техсредство согласно федеральному перечню. Есть протезное предприятие, которое по своему усмотрению тачает допотопную обувь, и есть отчаявшийся потребитель-инвалид, которого приучили брать то, что дают без изменений из года в год: мол, дареному коню в зубы не смотрят. А если ему обувь не по вкусу? Кому жаловаться? МСЭ как раз и есть то учреждение, куда по уму и нужно обращаться: ведь именно оно определяет инвалиду реабилитационный маршрут в первые годы после травмы или болезни. А если человеку по этому маршруту шагается не вольготно, оно и должно устранять все эти неудобства.

Этот большой разговор на «узкую» тему не завершен. Об этом в заключении сказала Маргарита Акмалова: «Понятно: ортопедическая обувь должна быть и удобной, и красивой, и функциональной. Чтобы потребитель, забирая ботинки со склада, оставался довольным во всех смыслах. Думаю, что результат нашего «круглого стола» мы увидим уже в 2013 году, и все наши слова не уйдут в песок. И мы встретимся еще раз, чтобы рассмотреть эту проблему».

Представители Казанского протезно-ортопедического предприятия закивали, но как-то сдержанно. Что де им скажет начальство?

Эпилог

На днях как корреспондент участвовал в совещании поставщиков технических средств реабилитации. Оказался там и помощник директора Казанского протезного предприятия Борис Бетев. Здороваюсь со всеми прибывшими на собрание, а он мне и говорит: «А мне тебе руки подавать не хочется. Ты двурушник!».  Вот такие пошли «обидки». видимо, подчиненные расписали Борису Бетеву во всех красках ход и итоги «круглого стола». И такая вот странная реакция. Похоже, не скоро ортопедию перекроят по новым лекалам.