НЕ ПОТЕРЯТЬ КАМЧАТКУ!
– Александр Николаевич! Для россиян Камчатский полуостров – это просто другая планета. Туда не проложены дороги по земле, гражданские корабли в порты почти не заходят. Добраться до Камчатки можно только самолетом, притом, что это совсем недешевое удовольствие…
– Да, перед многими людьми, живущими на Камчатке, стоит вопрос: жить здесь дальше или уезжать? Далеко не каждый сможет ответить на него однозначно. Для переезда нужны деньги, а население, мягко говоря, небогатое. Остаются те, кто не может уехать, у кого свой бизнес. Да и приросли люди к земле корнями, любят свой край, это их родина. Хотя в последнее время жизнь для многих стала не такой уж весёлой…
Действительно, из Москвы до Петропавловска-Камчатского можно добраться только на самолёте. Регулярный рейс Аэрофлота стоит примерно 40000 рублей на одного туда и обратно.
Камчатка – суровый край, и каждый сезон суров здесь по-своему. Петропавловск-Камчатский лежит южнее Москвы, примерно на одной широте с Манчестером (Англия) и Дублином (Ирландия). Однако климат у нас гораздо суровее, чем на подобных широтах в Европе, и холоднее, чем в европейской части России. Зимой глубина снега может достигать 5 метров, скорость ветра 40 м/сек, а температура опускаться до –30о. Дома в Петропавловске обшиты с подветренной стороны листовым железом. Без этого холодный зимний ветер безжалостно продувает бетонные стены советских коробочек.
Весной, конечно, значительно лучше. Но с увеличением числа солнечных дней увеличиваются и цены на перелёт.
Летом температура немногим выше, чем в Мурманске или Магадане. Есть даже такой анекдот: раздевается человек в Сочи на пляже, и все видят, что он белый-белый, даже тени загара нет. "Откуда ты такой", спрашивают. – "Из Петропавловска-Камчатского" – "А у вас там что – лета нет?" – "Есть, только я в тот день на работе был".
А что касается другой планеты… Камчатка на самом деле настолько красива и уникальна, что ни одна фотография, ни один фильм не способны передать этого великолепия. Есть в наших местах какая-то энергетика, которую можно почувствовать, стоя своими ногами на горячем шлаке задремавшего вулкана, чувствуя дыхание океана, пробитых магмой рек и изогнутых тектонических плит. Долины, до горизонта засыпанные серым пеплом, кипящие ручьи, зелёные кислотные озёра, "живые" гейзеры, горячие термальные источники, курящие вулканы – конечно, все это похоже на другую планету... Но это – заповедные территории, туда приезжают туристы. А 70% населения живет в Петропавловске-Камчатском, остальные еще в 3 – 4 городах. Есть поселки, в которых по 100 – 200 человек. Много труднодоступных районов. В некоторые можно приезжать только зимой, а в некоторые – только летом.
– То есть условия для жизни весьма специфические?
– Да, и для жизни людей, и для жизни общественной организации инвалидов тоже.
– Тем не менее Камчатский край – не Луна и не Марс, а субъект Российской Федерации. Федеральная государственная программа "Доступная среда" должна осуществляться и на полуострове. Как у вас с доступностью? Наверное, тоже непросто?
– Вопрос безбарьерной среды стоит очень остро. Взгляните на город. Только одно помещение оборудовано так, чтобы инвалидам было удобно в нем передвигаться – это краевая администрация, в которой есть лифт и пандус. Больше подобных зданий, где были бы удобства для инвалидов, я вспомнить не могу. По городу невозможно перемещаться не только на колясках, но и на костылях и протезах.
У нас очень сложный рельеф, а зимой к тому же всё заносится снегом, который практически не убирается. Часто дороги вообще без тротуаров. Застройка в основном старая. Сделать из "хрущёвки" жильё с доступной средой невозможно. Представьте, каково людям, которые передвигаются на колясках или на костылях, добраться до магазина, чтобы не умереть с голоду?
В районах еще сложнее: как создавать безбарьерную среду в посёлке, который находится в глухой тайге? Там барьеры создаёт сама природа.
Правительством Камчатского края утверждена долгосрочная краевая целевая программа "Доступная среда на 2011 – 2015 годы". Касается она в основном крупных городов: Петропавловска, Вилючинска, Елизово. Но хорошо, что программа вообще принята, потому что с чего-то начинать надо.
– Александр Николаевич, а молодые люди в организацию приходят? Как вы работаете с детьми, с молодежью?
– Конечно, молодежь в организации есть. Мы на все молодежные форумы ВОИ приезжали, до семи человек привозили. Катя Кожевникова, член регионального правления, обучалась в школе лидеров ВОИ.
Молодёжь имеет возможность получать образование, ребят с инвалидностью принимают в вузы, не было такого случая, чтобы не принимали. Другое дело, что учебные заведения у нас не приспособлены для инвалидов-опорников, и когда они поступают и учатся – это просто настоящий подвиг. Еще одна проблема: большинство камчатских институтов и филиалов – платные. А те специальности, на которые есть бюджетные места, не подходят для инвалидов. Ректоры говорят: куда я его возьму? На механика судовых установок? Или на штурмана? В море он все равно выйти не сможет. Получать образование учителя? Но ведь и преподавать в школе способен не каждый человек с инвалидностью. Опять же потому, что из-за отсутствия безбарьерной среды, пандусов и лифтов, он не сможет передвигаться по школе.
Но даже если у инвалида есть образование, работодатели принимают человека с ограниченными физическими возможностями с большой неохотой, и за непринятие его на работу не несут никакой ответственности. Мы сами пытаемся заниматься трудоустройством инвалидов, есть рабочие места в "Маленькой стране", это наше предприятие – парк спортивных и развлекательных аттракционов. Между прочим, один из лучших в городе, в районах просят построить им такие же. Мы занялись этим, когда поняли, что организация не должна сама заниматься коммерческой деятельностью. У нас были свои автостоянки, цеха, но мы этим больше не занимаемся. Сегодня всё перевели на нашу фирму. И это правильно. Общественная организация должна заниматься общественной деятельностью. А фирма пусть занимается коммерческой.
Ещё у нас есть база в очень красивом месте на берегу Авачинской бухты. Мы там занимаемся с детьми иппотерапией. Там у нас лошадки пони, и ребяткам с ДЦП это очень нравится. К сожалению, иппотерапия не признана Минздравом как лечебная методика. И помощи из бюджета на неё мы получить не можем. А ведь польза от таких занятий огромная! Еще Гиппократ утверждал, что раненые и больные поправляются быстрее, если ездят верхом. Он же отмечал, что кроме общеукрепляющего эффекта наблюдается и психологический эффект от занятий верховой ездой. Советовал ездить верхом меланхоликам, поскольку это освобождает человека от "темных мыслей" и вызывает "мысли веселые и ясные".
К тому же реабилитационных центров в крае нет – ни детского, ни взрослого. Строительство только ожидается. Было несколько санаториев, один закрыли, второй продали, военный санаторий неясно, как функционирует, остался один на 86 коек. Это на всю Камчатку. Путёвки выдаются, но их мало. Очередь в три раза превышает возможность. Медикаменты – тоже больной вопрос. 70% инвалидов от соцпакета отказались. А лечиться-то людям надо, особенно детям! Вот и идут к нам. Как кот Матроскин говорил: "Усы и хвост – вот мои документы!". А у нас: "Грива и седло – вот мое лекарство!".
– Получается, что ваша группа – это и лечение, и реабилитация…
– У нас занимаются 20 человек, больше взять не можем. Не хватает персонала, инструктор только один. А табунчик растёт, три лошадки родили в прошлом году. Больше всего меня радует, что в этом лагере занимаются тяжёлые инвалиды из малообеспеченных семей. И мне кажется, мы очень правильно нашли приложение сил. Пошла работа с детьми-инвалидами. Мы не называем это реабилитацией, так как на неё нужна лицензия. Но ничего другого для детей-инвалидов в Петропавловске и во всей Камчатке больше нет. Дети у нас занимаются на тренажёрах, общаются с животными, и, самое главное, друг с другом.
– Камчатка всегда славилась своими горнолыжниками. Я знаю, что и Вы занимались этим видом спорта, даже участвовали в Паралимпиаде в Солт-Лейк-Сити в 2002 году. Как сейчас обстоят дела со спортом?
– Молодежь, конечно, очень хочет спортом заниматься, и у нас есть небольшой тренажерный зал. А раньше был физкультурно-оздоровительный клуб "Надежда". Там 500 инвалидов занимались горными и беговыми лыжами, пауэрлифтингом, настольным теннисом, плаваньем – много видов спорта было. Но в середине 90-х мы не смогли его больше содержать. Клуб перевели на баланс города, а потом реорганизовали в детско-юношескую спортивную школу по паралимпийским видам спорта. Потом начался кризис 98-го года, и наша спортивная работа медленно, но верно начала разваливаться.
Сейчас мы немного окрепли и пытаемся воссоздать спортклуб. Что из этого выйдет, не знаю, но что-то делать надо. Тем более желающие заниматься есть, но нет финансирования массового спорта. А одна экипировка чего стоит! И потом горные лыжи для инвалида-опорника – это не просто так встал и поехал. Нужна длительная координационная подготовка. Человека нужно научить владеть своим телом, иначе он будет только получать дополнительные травмы. А никого нет, ни тренеров, ни врачей. И на общественных началах тут ничего не сделаешь.
Но сейчас всё-таки забрезжил какой-то свет. Мы можем попробовать восстановить то, что было. Ведь необходимо развивать массовый спорт, он – источник кадров для профессионального.
– Ваши надежды, видимо, связаны с помощью от местных властей. Какие у вашей организации с ними отношения?
– Год назад, в феврале 2011, у нас поменялся губернатор. Положение дел на Камчатке для Москвы секретом не является. Во время поездки в наш край в сентябре 2010 года президент Дмитрий Медведев подверг работу властей уничтожающей критике. Он говорил о социальной неустроенности, отсутствии современной социально-бытовой инфраструктуры, наличии большого объема ветхого жилого фонда, отсутствии газа и при этом запредельных тарифах ЖКХ. Говоря о проблеме ветхого жилья в Корякии, Медведев сообщил, что "там все выглядит отвратительно, ужасно". Увы, это так и есть. Трудоустроиться всем, а не только инвалидам, очень сложно. Есть рабочие места, но они крайне низкооплачиваемые. Реально платят 15 тысяч рублей. Выручают отчасти северные доплаты, но посудите сами: молоко стоит 70 рублей за литр, мясо – 300-700 рублей за килограмм. Относительно дешевая рыба, кто может – выходит в море сам…
Новый губернатор Владимир Иванович Илюхин был у нас федеральным инспектором, возглавлял местный союз предпринимателей. Проблемы края знает очень хорошо. Человек он деятельный, интересный. Мы общались с ним, и он обещал организации поддержку. Так что живем надеждами на лучшее. В начале декабря прошло заседание Совета по делам инвалидов при губернаторе Камчатского края. Обсудили медицинское обслуживание инвалидов и реализацию программ, направленных на социальную поддержку и реабилитацию. Мы высказали свои предложения по корректировке краевой целевой программы "Доступная среда на 2011–2015 годы в Камчатском крае". Хочется верить, что нас услышали.
Так что жить, конечно, трудно, но все, кто не уезжают, все равно живут. За последнее время у нас появилось много молодых председателей районных и первичных организаций ВОИ. Эти люди и сами весьма активны, и помогают другим людям с инвалидностью найти свое место в жизни.
Марина ОЛЕЙНИКОВА
